Новости

С начала 2018 года 25 мужиков из литейного цеха №563 начали отстаивать свою стабильность не на словах, а на деле. Они возмутились, что с октября 2017 года руководство завода увеличило для них нормы выработки. Однако расценки на их выполнение, наоборот, упали на 45%. В результате средняя зарплата обрубщиков и сварщиков снизилась вдвое — с 60 до 30 тысяч рублей.

«Руководство нам говорит, мол, на предприятии прошла модернизация. В связи с чем нагрузка на нас якобы стала меньше, значит, делать мы должны больше, — перед началом судебного заседания объясняет обрубщик Евгений Соложнин, проработавший на предприятии 19 лет. — Это у них на бумагах все хорошо. Мы же изменений не заметили. Наоборот, у нас появились дополнительные операции. А зарплата уменьшилась вдвое. Хотя раньше у нас был один из самых высоких доходов по заводу из-за вредности производства и тяжелой физической нагрузки».

«У нас летом в цеху жара под 50 градусов. А зимой руки белеют от мороза. О какой, блин, модернизации они говорят?», — негодует сварщик Молотов.

Многие рабочие приехали на суд прямо с ночной смены. Кто-то даже не успел отмыть руки от мазута. В засаленных кофтах и мятых футболках рабочие старались отсесть как можно дальше. После чего подкладывали под голову китайские пуховики и пытались хоть немного поспать, пока не пришла судья.

В первом ряду сидел директор УВЗ по юридическим вопросам Сергей Белов. Мужчина в дорогом костюме спокойно читал деловую газету, порой отвлекаясь на сообщения в смартфоне. «Не снимай меня! — едва не вскакивая с места закричал он, когда на него направил объектив фотограф „URA.RU“. — Ты не понял, что ли?!».

Два юриста, которые непосредственно отстаивали руководство завода, также отказывались что-либо комментировать. Периодически в зале появлялась девушка в шубе, которая передавала им какие-то бумаги. «Смотри, опять на нас что-то насобирали», — преговаривались на задних рядах рабочие.

«Эти [кивая в сторону Белова] прямо нам говорят: „Ребят, что-то не нравится, уходите“. Оказывают на нас давление. Любая провинность — сразу пишут бумагу. Три таких выговора — и с завода можно вылететь. Нескольких человек с помощью профкома мы уже отстояли. Но эти доносы не прекращаются», — говорит обрубщик Гефнер.

Он объясняет, что после того, как на предприятии ввели новые расценки по зарплате, мужики объявили «итальянскую забастовку». «Мы сейчас все работаем по правилам. Со всеми перерывами, с обедом, хотя раньше на них не ходили. Если написано в задании изготовить три детали в день, столько и делаем. Стимула перерабатывать у нас нет. Все равно, как раньше, мы не заработаем. Руководству, конечно, это не нравится», — жалуется он.

Но объяснять все то же самое суду для рабочих оказалось гораздо труднее. Отвечая на вопросы судьи, они терялись и не могли представить документальные доказательства. Из-за несогласованности действий со своим представителем из профкома рабочие даже не смогли объяснить, за что требуют возмещение морального вреда.

«Я недоволен новыми расценками», — попытался обосновать свой моральный вред Соложнин.

«Про „недоволен“ — в другом месте говорить будете. Тут суд. Обосновывайте, что было нарушено», — настаивала судья.

«У меня глаз начал по ночам дергаться из-за снижения заработной платы», — заявил другой рабочий.

«У вас есть медицинское подтверждение, что это именно из-за изменения расценок?» — поинтересовалась судья. Но доказательство так и не получила.

«Мой моральный вред выразился в том, что я стал зарабатывать меньше жены, которая работает воспитателем в детском саду», — озвучил свою версию третий рабочий. Судья вновь отказалась принимать доводы. «Мы не понимаем, что вы от нас хотите. Мы люди неграмотные. Мы работать умеем», — вдруг послышалось из зала. Рассерженная судья поинтересовалась, согласовывали ли рабочие свою позицию с их представителем — Димитровым. В ответ раздалась тишина.

Юристы УВЗ в это время расплылись в улыбке. Они даже не задавали вопросы рабочим, понимая, что те не могут юридически обосновать свои претензии. В свою очередь они давили на то, что работодатель сам устанавливает и пересматривает нормы труда. «Поэтому замена и пересмотр выработки — прерогатива компании. Нас проверяла государственная инспекция труда. Нарушений не выявлено», — заявил представитель корпорации.

В качестве свидетеля от УВЗ на процессе выступил главный металлург предприятия Хакимжан Байков. Судя по его внешнему виду — опрятный, в дорогом костюме — тяжелую физическую работу он сейчас не выполняет. Байков признался, что не знает ни одного из истцов лично. «Если только в лицо. Может, пересекались когда-то на предприятии», — сказал он.

Главный металлург долго рассказывал, как на предприятии удалось снизить количество дефектов на деталях, а соответственно и нагрузку на рабочих. «За последние годы брак снизился с 25 до 8%», — заявил он.

«Врет, как дышит», — послышалось сзади. Те, кто посмелее, поднялись с места и попытались возразить, что на самом деле снижение произошло из-за того, что им запретили отправлять детали в брак.

«Если теперь приходит некачественная деталь, от нас требуют исправлять ее. Это занимает очень много времени. Если мы ее списываем, на нас пишутся докладные», — заявил один из рабочих. Но опять же не смог подтвердить свои слова документально.

Байков заявил, что ему об этом ничего не известно. Однако, когда рабочие попросили его задержаться после заседания, чтобы обменяться мнениями, он заявил, что жутко опаздывает, и поспешил удалиться. «Зассал. Но ничего, в цехе пересечемся», — вновь послышалось с задних рядов.

«У нас у всех кредиты, ипотеки, дети, жены сидят в отпусках по уходу за ребенком. Сегодня нам всем попросту не хватает денег. Никто и подумать не мог, что заработные платы срежут в два раза. Если проиграем процесс, то оставаться на заводе не имеет смысла. Уйдем. Есть еще НТМК, будем проситься туда», — после заседания рассказал «URA.RU» один из рабочих.